Ма­туш­ка, от­пусти ме­ня в дол­гий путь
И до вес­ны об­ратно не ожи­дай:
Стран­ное бес­по­кой­ство тес­нит мне грудь
И при­зыва­ет в выс­ту­жен­ную даль.

Край, ку­да я иду, и су­ров, и гол,
Толь­ко вер­ши­ны вы­сят­ся впе­реди.
Где ви­дят не­бо пи­ки раз­би­тых гор,
Там и ле­жит кры­латый мой гос­по­дин.

Хвост его об­ви­ва­ет ос­то­вы скал,
Крылья лег­ли меж пи­ками как мос­ты,
Пан­цирь поб­лек от пы­ли и от пес­ка,
Преж­ний по­жар в мо­гучей гру­ди ос­тыл.

Взяв ме­ру мер­твой, ме­ру жи­вой во­ды,
Ча­шу, в ко­торой веч­но го­рит огонь,
Я пой­ду вдоль об­ру­шив­шей­ся гря­ды,
Прос­то­воло­сой бу­дучи и на­гой.

Мер­твую во­ду вылью дож­дем с не­бес,
Ра­ны его омою и за­жив­лю,
Ку­бок с жи­вой во­дою дам вы­пить весь,
Что­бы вос­стал, как преж­де, мо­гуч и лют.

Пла­мя заж­гу от собс­твен­но­го ог­ня,
Сде­лаю пер­вый вдох, раз­ве­ду в кро­ви:
Встань, гос­по­дин мой, вый­ди встре­чать ме­ня!
... Ма­туш­ка, от­пусти и бла­гос­ло­ви.

Нуремхет